Мангазейский морской путь

Задолго до петровских реформ жители Русского Севера, поморы, зарекомендовали себя непревзойденными мореходами, первооткрывателями многих полярных земель и главных морских трасс Северного Ледовитого океана.

В XVI веке поморские капитаны уверенно водили суда на Новую Землю, Шпицберген, в устья Оби и Енисея, а и 1648 году экспедиция Семена Дежнева впервые прошла проливом, отделяющим Азию от Северной Америки. О высоком уровне русской навигационной практики этого времени свидетельствуют составленные на севере России карты Баренцева и Карского морей.

В первой половине XVII в. русские мореходы открыли и активно использовали четыре основные трассы в Баренцевом и Карском морях, берущие свое начало в Белом море (ходы, так назывались они в Поморье): Мангазейский морской ход, Новоземельский ход, Енисейский ход и ход Грумаланский.

Путь в Сибирь - Мангазейский морской ход, был наиболее сложным. Название это связано, по одной из версий, с летописным племенем малконзеев, некогда обитавшим в этих краях, от него же пошло и море Мангазейское, которым поморы называли Обскую и Тазовскую губы. Еще в XVI веке поморские первопроходцы основали городок, на месте которого в 1601 году был построен город Мангазея, игравший большую роль в дальнейшем освоении севера Сибири. Не случайно европейские картографы непременно отмечали его на географических картах континента.

Мангазейский морской ход был морским не в полной мере. На отдельных участках пути он проходил по рекам и озерам, а при пересечении полуостровов Канин Нос и Ямал - по сухим волокам. Существовал и другой вариант хода - южный, по рекам и волокам связывал он Мангазею с Тобольском.

Ход - это целый комплекс навигационного обеспечения, включавший в себя самый рациональный, укороченный маршрут, оптимальное время выхода в плавание, обеспечение береговыми знаками, морскими картами, лоциями и особого вида судами. Стремились максимально сократить время плавания, чтобы избежать встречи с ледяным заслоном у полуострова Ямал. Путь из Архангельска до Мангазеи занимал примерно пять недель. С учетом этого, к ямальскому волоку суда должны были подходить не позднее чем на Успеньев день (14 августа) или, в крайнем случае, на Семенов день (1 сентября). Задержки в пути приводили к тому, что суда были вынуждены поворачивать на зимовку в Пустозерск

Продолжением этого хода был путь в низовья Енисея. На русской карте Севера, изданной в 1612 году в Голландии Исааком Массой, намечены основные пути Мангазейского морского хода, продолженного далее до Енисея по протокам Худосей и Малая Баиха, соединенным сухим волоковым путем.

Иноземцы отмечали не только хорошее знание местной навигации русскими капитанами, но и отменные ходовые качества их судов, легко обгонявших новейшие западные корабли. В основе Северорусского флота лежал коч - единственный в то время тип морского судна ледового класса. Название этого судна происходит от новгородского коца - ледовая защита и связано с его важнейшим конструктивным приспособлением - шубой льдяной , т.е. второй ледовой обшивкой, расположенной в районе ватерлиний. Это важнейшая особенность судна. Вторым его отличием был корпус яйцеобразной формы, наиболее удобной для выжимания на поверхность при ледовом сжатии.

В зависимости от конкретных условий эксплуатации кочи имели несколько модификаций. Из распространенных речей поморских кормщиков, записанных в Мангазее в 1616 году, видно, что кочи делились на два основных типа: малые и большие. От Архангельского до города, из Колмогор и с Пенеги ходят они в Мангазею в малых кочах, а в Енисейское устье и большими кочами .

Мангазейский морской ход и речной вариант Енисейского хода обслуживался малыми кочами. Облик этого судна передают четыре рисунка, вырезанных на деревянных предметах, которые были обнаружены при раскопках Златокипящей Мангазеи.

Интересное описание малого коча приводит в своих записках голландский ученый Николае Витсен, который назвал его круглым судном из-за яйцевидного корпуса и отсутствия далеко выступающего киля. Такая конструкция давала судну немало преимуществ: оно легче перемещалось по каткам на волоках, не заваливаясь набок; благодаря высокой осадке не боялось мелководий и меньше страдало от ледового сжатия (качество, позднее использованное Нансеном при строительстве известного судна Фрам ).

На мангазейских малых кочах имелось две мачты, была разработана система управления парусами - прямым и косым треугольником. Подобная оснастка делала судно маневренным. Длина малого коча не превышала 8-10 метров, грузоподъемность - около семи тонн груза и 10-12 человек.

Малый коч являлся наиболее ранним типом северорусского морского судна, на основе которого развились другие виды кочей, в том числе большие, предназначенные для дальних переходов по арктическим морям.

Большой коч гораздо массивнее малого, сложнее по конструкции и оснастке. Корпус судна типично морской, с высоко поднятыми полубаком и полуютом, что давало ему возможность свободно держаться на волне, не позволяя воде заливать палубу. Судно оснащено двумя мачтами со сложным такелажем и прямыми парусами. Большие кочи поднимали до 30 тонн груза и 35-40 человек пассажиров и команды.

Караваны кочей везли в Мангазею продовольствие и вооружение для гарнизона, товары на продажу, промысловое оборудование, людей. Из Мангазеи - пушнину. Прибывшие в Мангазею кочи оставались там зимовать. До установления льда на местных реках корабли использовались на рыбной ловле, для доставки людей и грузов в устье Худосея, откуда начинался путь на Енисейский волок. В зимнее время кочи сосредоточивались в районе Мангазеи. Они стояли на р.Таз, вмерзали в лед и использовались как жилые дома. С наступлением весны лед вокруг судов обкалывали и при вскрытии реки вводили их в р.Осетровку (ныне Мангазейка).

Флот XV1-XVI1 веков не сводился, конечно, к одним кочам. При ближних сезонных промыслах использовались ладьи и другие более мелкие суда. Однако коч занимал особое место в системе арктической навигации. Именно это судно позволило поморам стяжать славу первооткрывателей многих высокоширотных территорий - от Шпицбергена до Берингова пролива.

В первой половине XVIII века, уже после того как по приказу Петра I все старые русские суда были уничтожены, на архангельской верфи деревянного судостроения для отряда Великой Северной экспедиции было построено два коча. Строителями их являлись поморы, заявившие, что кочи более приспособлены для плавания во льдах, чем боты и дубль - шлюпки западноевропейского типа.

В наше время предпринималось несколько попыток создать модель коча и судно в натуральную величину, но все они имеют недостатки. Несмотря на найденные изображения и схематичные рисунки строения кочей, некоторые секреты их постройки не разгаданы и поныне.